Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне вчера вечером продавец антикварного домой позвонил. Рассказал о вашем визите. Я вас собственно поэтому и искал. Помочь вам хочу. Но это не телефонный разговор.
У Николая мелькнуло в голове:
– А, вот и выход. Чего я сам то не додумался у него совета спросить? Петрович голова, плохого совета не даст.
Хромов с надеждой проговорил в трубку:
– Виктор Петрович, можно я к вам сегодня вечером домой зайду.
– Буду рад. Жду вечером.
Пазл 103. Никитины нашлись
Хромов с надеждой проговорил в трубку:
– Виктор Петрович, можно я к вам сегодня вечером зайду.
– Буду рад. Жду вечером.
Николай нажал на кнопку звонка в квартиру Звягинцева, а сердце его бухало от волнения, как паровой молот. Виктор Петрович, открыв дверь, сделал гостеприимный жест рукой:
– Проходите, Николай Федорович.
Пока Хромов раздевался в коридоре, Звягинцев хлопотал на кухне. Когда Николай заглянул на кухню, то увидел, что кухонный стол был сервирован на славу. Шпроты, в тарелках лежали нарезанные колбаса и красная рыба. На плите ворчала кастрюля, из которой доносился запах вареной картошки. Виктор Петрович извиняюще проговорил:
– Простите старика. Стол без изысков, не успел подготовится, но посидеть нам хватит. Коньячка?
Николай смущенно покраснел и поставил на стол банку с солеными грибами:
– Извините Виктор Петрович, заставил вас суетиться после рабочего дня. Это грибы соленые, брат собирал. Каждую осень присылает.
– Что вы, что вы, Николай Федорович, не извиняйтесь. Мне старику гости в радость. Совсем меня никто не навещает, забыли. А, грибы мы обязательно попробуем. Так, что? Коньячка?
Николай неуверенно посмотрел на бутылку. Вчерашнее возлияние еще свежо было в памяти. Звягинцев продолжил:
– Понимаю, понимаю, но мы без фанатизма. Чувствую, нам сегодня без бутылки не обойтись. Потом чаю выпьем. Все как рукой снимет.
Николай безнадежно махнул рукой и сел за стол. Звягинцев весело произнес:
– Ну, за встречу, по маленькой.
Когда выпили он засуетился:
– Закусывайте, закусывайте, Николай Федорович.
Закусили, Звягинцев продолжил:
– Ничего не хотите рассказать Николай Федорович? Так сказать излить душу.
Николай затравленно посмотрел на Звягинцева:
– Хочу. Хотел у вас совета спросить. А с чего начать не знаю. Сложно все.
– Может еще коньячку, чтобы легче стало?
– Наверное. Правда я вчера перебрал, сегодня повторять вчерашнее не хочется.
Виктор Петрович наполнял рюмки:
– Но, поговорить то нам надо, поговорить придется. Я вчера с продавцом поговорил, и у меня сложилось ощущение, что у вас с Никитиными сложились какие-то очень непростые отношения. Федор Петрович очень тепло отзывался об Александре Ивановиче. А вы, как я понял, с ними уже давно отношения не поддерживаете. Хотя, казалось бы, вы с сыном Никитина в детстве дружили. И адрес их московский знаете. Казалось бы, чего проще у него самого поинтересоваться, что произошло с вашим подарком. Я понимаю, обидно увидеть, что вашим подарком пренебрегли. Но мне кажется, что тут все не так просто, как это кажется. Может я чем-то смогу помочь.
– Вы, как всегда, правы Виктор Петрович. Все не так просто.
– Так расскажите, легче станет, глядишь и придумаем чего вместе.
Николай недоверчиво посмотрел на Звягинцева:
– Я уже вчера рассказывал это все в пивной. Благо, никого знакомых не было.
– Что все так плохо?
Николай пожал плечами:
– Не знаю?
Звягинцев решительно продолжил:
– Скажите, вы хорошо относитесь к Никитиным?
Николай посмотрел на него глазами побитой собаки:
– Очень хорошо, Они хорошие, достойные и добрые люди. Много для нас и для меня лично сделали.
– Поясните. Вы к ним хорошо относитесь потому, что вы им благодарны?
– Ну и поэтому тоже. Но мы с ними дружили по-настоящему. Ну, вы понимаете.
Звягинцев попытался уточнить:
– А, потом они переехали в Москву и дружбе пришел конец.
– Нет. И я к ним в гости приезжал. И Александр Иванович, когда по делам бывал у нас в городе, к отцу заходил. Они всегда очень тепло расставались.
– Тогда что? Что произошло? Я не понимаю.
Николай замялся:
– Понимаете, когда я был в армии мне запретили переписываться с Кларой, дочерью Никитиных.
Звягинцев попытался докопаться до истины:
– Кто запрети? Ваш отец? Никитин?
Николай недовольно проворчал:
– Нет, не они. Другой человек. Я его не знаю. Он сказал, что я своей перепиской наношу вред Никитиным. В общем он из КГБ был.
Звягинцев удивленно выдохнул:
– Дела… И вы перестали переписываться?
Николай попытался объяснить:
– Да, не имел я возможности переписываться. Я даже с отцом переписываться не мог.
– Почему?
– Почта проверялась, как я понял. Просто мне перестали приходить письма, думаю и мои письма до Клары не доходили. На сколько я понял, все письма и от меня, и ко мне проверяли и задерживали. Я определенное время даже до почтового ящика добраться не мог.
– Как так?
– То на губе сидел, то вообще. А, ладно сложно объяснять.
– Ну, а когда вернулись из армии.
– Я вернулся из армии через пять лет. Перед самым моим увольнением мне сказали что Клара вышла замуж.
– Пять лет. На сверхсрочную остались?
– Можно и так сказать.
– А Федор Петрович, вам что сказал, по этому поводу?
– Мы с ним на эту тему не говорили.
– Почему?
– Он тоже думал, что я на сверхсрочной. Он даже обрадовался. Он все время хотел, чтобы я стал военным. Только это была не совсем сверхсрочная служба.
– А, что это было? Дисбат?
Николай обреченно махнул рукой:
– Нет, не дисбат. Меня тогда даже наградили. Отцу письмо благодарственное прислали, он мне показывал.
– Он мне рассказывал, удивлялся очень, почему вы орден не носите. Теперь понятно.
Николай подозрительно посмотрел на Звягинцева:
– Думаете вам понятно? Думаете мне орден дали потому, что я Кларе не писал.
– Не горячитесь Николай Федорович. Я этого не говорил, даже так не думал.
Николай как бы оправдываясь продолжил:
– Мне орден за участие в боевых действиях за рубежом дали. Хотя…
Николай задумался и
– Хотя я так и не понял, за что мне его дали, обещали награждать за каждое ранение. Одно ранение у меня и было.
Звягинцев опешил:
– Как обещали награждать за ранение? Это ни в какие рамки не укладывается. Это цинично. Штрафные батальоны в войну были, но это была вынужденная мера. А, сейчас то зачем?
Николай безразличным голосом подтвердил:
– А, так. Награда только за ранение, ну посмертно тоже награда. Такой контракт. Я вынужден был его подписать.
Звягинцев был совсем ошарашен?
– А, что же это было? Это что же, за контракт, за такой?
Николай поморщился:
– Как-нибудь в другой раз расскажу.
– А почему же вы с отцом не поговорили Николай Федорович?
– Не знаю, не получалось. Мы, когда с вами от отца возвращались, я всю дорогу размышлял, почему я ему все не рассказал. Что я ему тогда сказать был должен? Я подписку дал и не одну, что о своей службе никому не расскажу. Спросить его как поживают Никитины? Так я из разговора с братом понял, что связь оборвалась. Что отцу сердце то было рвать?
– Да, вы Хромовы народ щепетильный, до ужаса. Федор Петрович тоже стесняется вам рассказывать о себе. А, стесняться ему нечего, поверьте. Его биографией гордится надо. Это я вам точно говорю. Ладно. Потом об этом поговорим. Сейчас нам что делать?
– Я поэтому и пришел к вам Виктор Петрович, что не знаю. Думал вы посоветуете.
Звягинцев задумался. Через некоторое время он спросил:
– Вы московский адрес Никитиных помните?
– Конечно.
– Диктуйте.
Когда Звягинцев, нацепив очки на нос, записал адрес, Николай поинтересовался:
– Вы хотите по своим каналам узнать о Никитиных.
– А зачем нам какие-то там каналы? Могу я навестить фронтового товарища? Могу. Сам поеду.
– Виктор Петрович, я вас озадачил своими проблемами.
– Нет, Коля, я сам хочу с Никитиным повидаться, и совсем не потому, что надо в этой истории разобраться. Нет, и поэтому, конечно, тоже. Просто, мало нас осталось на этом свете. Хоть перед смертью свидиться. Может он меня и не помнит. Но, это неважно.
Николай вздрогнул. Звягинцев его в первый раз назвал просто Колей.
Вернулся Звягинцев через несколько дней и вызвал к себе Николая в кабинет. Николай открыл дверь его кабинета, с надеждой в глазах. Когда он вошел Виктор Петрович сказал по селектору:
– Зиночка, меня ни для кого нет.
– Виктор Петрович, вам чая или кофе?
– Спасибо Зиночка ничего не надо.
Звягинцев хмуро посмотрел на Хромова:
– Садитесь, Николай Федорович.
Николай с тревогой опустился на стул, а Виктор Петрович продолжил:
– Запишите новый адрес Никитиных, Николай Федорович.
- Чужие игрушки. Часть 1 - Сергей Максимович Ермаков - Русская современная проза
- Межгосударство. Том 2 - Сергей Изуверов - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Ночью небо фиолетовое - Тай Снег - Русская современная проза
- Птичка - Елена Помазан - Русская современная проза
- Рассказы - Евгений Куманяев - Русская современная проза
- Черновик - Михаил Нянковский - Русская современная проза
- Дела житейские (сборник) - Виктор Дьяков - Русская современная проза
- Романтические и не только похождения Вари - Кира Дмитриева - Русская современная проза